Ozon разработал собственный инструмент для генерации и редактирования фона на изображении товаров, который работает с помощью алгоритмов машинного обучения.
По прогнозам экспертов, число предприятий, использующих отечественные решения, возрастет до 80% к концу 2024 г.
Интернет вещей (Internet of Things, IoT) уже много лет называют одним из ключевых драйверов цифровой экономики. По оценкам IDC, McKinsey, PwC и иных аналитических агентств, в ближайшее время умные вещи прочно обоснуются в наших домах и офисах, на производствах, в транспортно-логистических цепочках, сельском хозяйстве, добывающей промышленности и т. д. Если судить по регулярно публикуемым анонсам умных колонок, умных автомобилей, комбайнов, других подключенных устройств, нет ни малейших оснований ставить под сомнение столь оптимистичные экспертные выводы. Но все же...
...Все же оптимизм этот в последние годы постепенно таял. Прогнозы сохраняют позитивный дух, но год от года сводятся к все более скромным показателям. Если, к примеру, в 2015 г. аналитики IDC предрекали, что к 2022-му суммарный объем рынка IoT на планете достигнет 1,7 трлн. долл., то в середине 2018 г. эта оценка на тот же 2022-й снизилась до 1,2 трлн., а в начале 2019 г. и вовсе усохла до 1,0 трлн. долл.
Много лет подряд из презентации в презентацию, из отчета в отчет кочует завораживающее число — 50 миллиардов. Именно столько подключенных к Интернету умных устройств (по большей части тех самых элементов IoT) должно якобы насчитываться на планете в 2020 г. Впервые число это появилось в публикации 2011 г. за авторством Дэйва Эванса (Dave Evans), ведущего футуриста Cisco («футурист», к слову сказать, — вполне официальная должность, Cisco Chief Futurist, хотя в английском языке, как и в русском, более распространен термин «футуролог», futurologist).
Так вот в 2011 г. Эванс утверждал, что через девять лет количество подключенных к Интернету устройств достигнет 50 млрд., причем львиную их долю составят как раз элементы IoT. Увы, в реальности все оказалось иначе. В 2017 г. аналитики Gartner актуализировали оценку Эванса на уровне чуть больше 20 млрд. подключенных устройств, умерив тем самым пыл изначального предсказания более чем вдвое.
Кстати, далеко не каждая вещь из имеющих постоянный доступ в Интернет обязана быть умной. В 2018 г. исследователи из IoT Analytics уточнили, что в 2020-м 11,3 млрд. из подключенных устройств(т. е. больше половины) так и останутся привычными нам сегодня терминалами для доступа человека в Сеть: компьютерами, планшетами, телефонами. И лишь 9,9 млрд. единиц сформируют парк подлинно самоуправляемых, заслуживающих называться «умными» элементов Интернета вещей.
На современном высокотехнологичном рынке не так уж много областей, где можно рассчитывать на уверенный рост в долгосрочной перспективе, так что инфраструктура и сервисы IoT даже при сравнительно скромных актуальных оценках темпов их развития — чрезвычайно привлекательная для бизнеса область. Другое дело, что вести деловую активность на рынке IoT совсем не просто по целому ряду объективных причин.
Учитывая, с какой скоростью идет цифровизация бизнес-процессов и различных аспектов хозяйственной жизни, вряд ли имеет смысл сомневаться в реальности постепенного повсеместного проникновения элементов IoT. В числе наиболее емких в плане инвестиций направлений внедрения Интернета вещей эксперты называют промышленное производство, управление ресурсами предприятия, умную логистику и умный дом.
Вот только для основной массы потенциальных конечных бенефициаров IoT — и для частных потребителей, и для коммерческих заказчиков — грядущая выгода от перехода к эксплуатации Интернета вещей, к пользованию доступными через его посредство услугами представляется пока далеко не самоочевидной. Внедрение любого новшества требует инвестиций, что в нынешних экономических реалиях, в особенности российских, — тема довольно болезненная. Согласно оценке PwC, рынок IoT в России в 2020 г. может достичь 9 млрд. долл. (в оптимистичном сценарии развития), однако с большей вероятностью окажется чуть выше нижней границы прогноза — 4 млрд. долл.
Российский заказчик и частный потребитель в массе своей отчего-то продолжает относиться c прохладцей к такой, казалось бы, очевидно полезной и удобной технологии, как постоянно подключенные к Интернету умные вещи. В чем же проблемы нынешнего российского сегмента IoT, как они решаются, когда эта область достигнет зрелости? С этими вопросами CRN/RE обратился к целому ряду экспертов нашего российского ИТ-рынка.
Интернет вещей, как указывает Георгий Козелецкий, вице-президент OCS Distribution, — это попытка объять необъятное: «такой всеобщий универсальный термин, который можно употреблять везде и приложить ко всему». Конкретизируя область определения, имеет смысл говорить об Интернете вещей как о наборе взаимодействующих по цифровым каналам коммуникаций умных устройств, способных самостоятельно выполнять некий набор функций с минимальным вмешательством человека или вообще без него.
Так, по словам Павла Анохина, генерального директора HP Inc. в России, благодаря технологиям искусственного интеллекта клиент в рамках подхода DaaS получает оборудование как сервис, который использует автоматизированные системы по управлению и обслуживанию парка техники, обновлению ПО и утилизации, инструменты аналитики и оптимизации и, конечно, самые передовые решения в области безопасности.
«Через некоторое время нас ждет полносвязный мир, который описывали фантасты в своих произведениях» — так рисует отдаленную перспективу Интернета вещей Денис Сереченко, директор по развитию бизнеса Huawei Enterprise в регионе Евразия.
Александр Середа, технический директор ALE CIS, смотрит на Интернет вещей в первую очередь через призму корпоративных коммуникаций: «В перспективных решениях для построения систем связи на предприятиях IoT занимает ключевую роль, поскольку предоставляет безграничные возможности для взаимодействия людей, вещей и бизнес-процессов».
А Илья Букреев, руководитель направления «домашняя автоматизация» и ProAV Legrand Россия и СНГ, подчеркивает, что Интернет вещей действительно способен значительно облегчить жизнь человека и сделать его быт более комфортным и безопасным, — если говорить о бытовом его приложении.
Само понятие Интернета вещей, напоминает Сергей Костевич, директор по развитию бизнеса Perenio IoT, стало широко применяться, когда число подключенных к глобальной информационной сети устройств превысило количество их пользователей.
IoT определенно не мода, а целая отрасль со своей историей и многочисленными историями успеха, о чем напоминает Константин Тимофеев, руководитель направления по продаже OEM/IoT-решений Dell Technologies в России и странах СНГ: «IoT стирает грани между физическим и цифровым миром, создавая экосистемы нового уровня — киберфизические — в цехах предприятий, полноценных бизнес-структурах, частных квартирах».
Михаил Фечин, директор департамента стратегического развития «Марвел-Дистрибуции», видит суть Интернета вещей в том, что человек как посредник уже не будет нужен машинам, которые получают возможность общаться между собой, используя каналы связи, которые прежде служили только людям. Человек становится потребителем поставляемой устройством (или устройствами) услуги, а не оператором этой системы.
Со своей стороны рассматривает проблематику Интернета вещей Александр Пивоваров, руководитель отдела разработки и внедрения AV-решений AUVIX. Одна из самых заметных тенденций последних лет, по его словам, — это конвергенция AV и ИT: поскольку AV-оборудование становится все более умным, его теперь проще интегрировать и между собой, и с различными ИT-системами. «Один из наших европейских клиентов сообщил, что экономия электроэнергии за счет автоматического выключения освещения и вентиляции в переговорных комнатах, когда те не используются, позволила окупить затраты на внедрение системы примерно за один год. Интернет вещей позволяет убрать из разных процессов человеческий фактор, что приводит к существенной экономии и делает жизнь человека более комфортной», — подчеркивает эксперт.
«IoT позволяет человеку быть ближе к происходящему, больше знать и понимать происходящее на месте возникновения событий, чтобы как можно быстрее реагировать на изменившиеся условия, — говорит Виталий Тукмаков, ведущий консультант HPE Pointnext. — Одновременно с помощью IoT можно выйти за рамки одной операции, участка, бизнес-процесса и получить более полную картину происходящего для качественного и быстрого принятия решений».
В числе преимуществ Интернета вещей — колоссальная экономия времени и упрощение решения многих рутинных задач на работе и дома. Но чем больше масштаб системы, тем к более существенным последствиям приводят ошибки и сбои, — об этом напоминает Владимир Слинько, менеджер по развитию бизнеса Intel: «Подобные риски необходимо просчитывать, а внедрять соответствующие технологии и оборудование только после тщательного планирования и пилотного тестирования».
Еще недавно основным источником данных был Интернет, но с развитием экосистемы Интернета вещей количество неструктурированных данных будет расти в геометрической прогрессии. Вячеслав Логушев, директор направления ИТ-сервиса и аутсорсинга X-Com, подчеркивает, что на этом зарабатывают компании, специализирующиеся на хранении, обработке, анализе и защите данных, разработке различных датчиков, а также алгоритмов работы систем и объектов с учетом IoT: «Новые технологии обеспечивают бизнесу и рост производительности труда, и снижение операционных издержек, и повышение качества и эффективности коммуникаций с клиентами».
Одна из важнейших особенностей рынка высоких технологий заключается в том, что конечные потребители и заказчики выводимых на него продуктов и решений порой не имеют исчерпывающих представлений об этих самых продуктах и решениях. По мнению Ильи Букреева, важная просветительская роль в этой связи изначально отводится производителям: это они должны доступным языком донести до аудитории преимущества своей продукции, рассказать про технологии. Огромную роль в просвещении, безусловно, играет Интернет: онлайновые СМИ, соцсети, профессиональные и тематические сообщества.
Сергей Костевич рассматривает внедрение технологий Интернета вещей в повседневную жизнь и в сферу экономики как естественный процесс, часть Четвертой промышленной революции: «Думаю, что проникновение IoT в различные сферы жизни неизбежно, ведь это технология, которая несет комфорт и экономию. Наиболее ценным ресурсом XXI в. является время, а технологии Интернета вещей как раз направлены на то, чтобы освободить человека от рутинных задач и предоставить ему время для творчества, общения, изобретений. На мой взгляд, крупные игроки рынка и их клиенты могут стать своего рода „амбассадорами Интернета вещей“, популяризируя его как на профильных мероприятиях, так и в ежедневной работе».
Как считает Александр Пивоваров, самый эффективный способ продвигать IoT — это рассказывать рынку об историях успеха, как зарубежных, так и наших. Никита Догадченко, менеджер по инновационным проектам Bosch в России, согласен с тем, что все участники рынка пытаются подсмотреть, что за кейсы решают конкуренты. Однако прямолинейный подход «копируй и используй» в этой области себя не оправдывает: ведь то, что сработало у одной компании с учетом ее специфических задач и обстоятельств, не обязательно непременно сработает у другой.
Одной из главных движущих сил ИТ-рынка сегодня, по справедливому замечанию Александра Середы, можно считать стремление его участников сократить расходы и автоматизировать рутинные операции: «Концепция IoT, появившаяся как ответ на это стремление, является органическим развитием одного из векторов прогресса. Поэтому потребители рано или поздно самостоятельно придут к использованию IoT-элементов в своих ИТ-инфраструктурах».
«Развитие сегмента IoT и сопредельных направлений, например BigData, цифровой трансформации и т. д., уже достигли уровня, когда агитация и пропаганда избыточны, — утверждает Константин Тимофеев. — Однако это не значит, что рынок уже не надо развивать. Разбор кейсов — как успешных, так и провальных (причем последнее может оказаться более интересным и полезным!), знакомство с тенденциями внутри сегмента, опыт использования смежных технологий — это актуально для всех участников ИТ-рынка».
«Пользователи не всегда понимают практические выгоды от внедрения IoT и не спешат применять новые технологии на практике, — с горечью констатирует Павел Анохин, —принимают концепцию IoT с опаской. Для крупных компаний крайне важна автоматизация рабочего процесса: штат растет, увеличивается число устройств. Человеческий ресурс не способен справиться с такими объемами информации, поэтому рано или поздно растущие компании будут вынуждены принять концепцию IoT».
По мнению Дениса Сереченко, все должно происходить вовремя, и рынку требуется определенный период, чтобы дозреть до IoT-технологий: «На сегодняшний день не до конца сформирован реальный запрос на эти технологии, поэтому нет смысла перегревать рынок, выпускать на него решения, для которых пока нет достаточного пространства». Владимир Слинько обращает внимание на существенную неоднородность рынка Интернета вещей. Для каждой индустрии, каждой отрасли фактически необходим свой набор IoT-решений: «Производители и разработчики должны доносить до потенциальных клиентов в четко очерченных сегментах мысль о выгоде, которую сулят новые продукты, а не проповедовать Интернет вещей для всех».
Любой удобный продукт продает в конечном счете себя сам, — в этом убежден Михаил Фечин: «С моей точки зрения, как только потребитель поймет выгоду и удобство использования подключенных вещей, он сам проголосует рублем. Главное, чтобы разница в цене между обычным и умным устройством была разумной. Маркетинг становится более агрессивным в те моменты, когда разница слишком велика. Что касается промышленного Интернета вещей, то появление все большего числа успешных внедрений, накопление определенного опыта и базы знаний, а также надвигающаяся на нас в среднесрочной перспективе демографическая проблема станут стимулами для широкого использования процессов, выполняемых машинами».
Георгий Козелецкий напоминает, что развитие Интернета вещей определяют ученые, разработчики, «невидимая рука рынка» и разного вида бюрократия— от международных ассоциаций, вырабатывающих единые стандарты по данной тематике, до Минкомсвязи, предложившего «Концепцию узкополосных беспроводных сетей Интернета вещей» и единый Реестр таких устройств. Впрочем, кроме Концепции, в РФ существуют и являются обязывающими система «Платон» и маркировка некоторых видов товаров. Причем обе действуют настолько успешно, что этот опыт без сомнения будет масштабироваться.
Большинство экспертов рынка IoT сходятся в том, что важнейшее препятствие на пути его более динамичного развития — это проблемы безопасности в самом широком смысле. Денис Сереченко уточняет, что развитие Интернета вещей сдерживают три момента: отсутствие стандартов информационной безопасности (ИБ), большая наследственная инфраструктура без возможности интеграции IoT и отсутствие устоявшейся бизнес-модели внедрения IoT-технологий. Александр Пивоваров вспоминает в этой связи невеселую шутку: «буква S в аббревиатуре IoT означает „безопасность“».
Еще более существенным вызовом на предприятиях, по мнению Александра Середы, становится необходимость взаимодействия человека с IoT-инфраструктурой через разнообразные системы управления и интерфейсы, что может нивелировать все возможные преимущества. А Никита Догадченко выделяет целый ряд проблем при внедрении IoT-проектов: неспособность подготовить четкое экономическое обоснование, нехватку персонала, способного браться за такие задачи и проекты, неспособность собирать и понимать данные: «Мы видим, что IoT-платформы, часть экосистемы IoT, преодолели бурный рост и пик завышенных ожиданий, то есть тот самый „хайп“, когда все говорят об этом и не понимают, зачем это нужно в реальной жизни. Через 5–10 лет IoT-платформы достигнут „Плато продуктивности“. В России имеет место отставание по проникновению IoT от развитых стран, но инициативы государства, такие как „Цифровая экономика“ и конкуренция в ряде отраслей, стимулирующая бизнес к внедрению инноваций, позволят медленно догонять развитый мир и не отставать от него».
Павел Анохин свидетельствует, что низкий уровень доверия пользователей к IoT-продуктам становится препятствием к более быстрому развитию этого рынка как в России, так и в других странах: «Даже строгий регламент защиты персональных данных GDPR не меняет ситуацию. Пользователи по-прежнему с опаской относятся к решениям на рынке IoT и не готовы к переходу на автоматизированные системы».
Виталий Тукмаков предпочитает говорить не столько о препятствиях, сколько об осторожности и сосредоточенности заказчиков на решении текущих задач имеющимся в их распоряжении набором процессов и инструментов. Новые идеи уже начинают прокладывать себе дорогу, однако пока в основном пребывают в инкубационной стадии: проверяются, примеряются в ограниченной среде, на ограниченном перечне задач. «И здесь главное — не останавливаться, искать и показывать результаты для бизнеса (сделать больше, быстрее, эффективнее, уменьшить риски). Как только бизнес поймет прикладное для себя значение IoT, все вопросы, связанные с безопасностью, например, перейдут из разряда препятствий в категорию обеспечения и поддержки», — уверяет эксперт.
По мнению Владимира Слинько, Интернет вещей успешно развивается, и на сегодня нет непреодолимых препятствий для его дальнейшего роста, — хотя, безусловно, этот рынок способен прибавлять быстрее: «Стимулирующим фактором могло бы стать внедрение высокоскоростной связи, а также приведение отечественных протоколов к мировым стандартам. Если наша индустрия будет совместима с принятыми во всем мире протоколами, то потребители быстрее получат доступ к уже протестированным, эффективным и более дешевым технологиям».
В числе факторов, сдерживающих распространение IoT на потребительском направлении, Михаил Фечин называет отсутствие естественного управления (голосом и жестами), сложность первичной настройки, отсутствие единого стандарта коммуникации элементов и, как результат, несовместимость разных компонентов экосистемы. В сфере промышленного Интернета вещей (IIoT) вопрос стандартизации тоже стоит достаточно остро. Не хватает экспертов, чья узкая специализация была бы направлена на внедрение подобных систем. Части инфраструктуры IIoT находятся в разной степени готовности к объединению в единую промышленную экосистему.
Основным препятствием для развития Интернета вещей Георгий Козелецкий считает отсутствие готовых масштабируемых решений для большинства сфер жизни: «Они есть в полной мере только для автомобилей. Когда на рынке появятся единые протоколы, решатся проблемы совместимости, вырастет безопасность систем и все это приведет к появлению масштабируемых решений, — тогда этот сегмент начнет развиваться гораздо быстрее».
Сергей Костевич обращает внимание на то, что в России применение технологий IoT сопряжено с рядом ограничений, связанных в первую очередь с экономической и культурной спецификой страны. На потребительском рынке сдерживающими факторами он называет низкий уровень доходов населения и невысокую информированность о технологиях, в коммерческом использовании — консервативность и короткий горизонт планирования у компаний, а также сложность интеграции технологий IoT в существующую ИT-среду: «В России имеется определенный набор стереотипов относительно Интернета вещей, а именно, что это дорого, сложно и не несет реальной пользы».
Вячеслав Логушев особо выделяет среди факторов, препятствующих развитию Интернета вещей, переход к протоколу IPv6, проблему обеспечения электропитания датчиков, а также отсутствие общепринятых отраслевых стандартов: «Уже в 2010 г. не осталось свободных адресов IPv4. И если для рядовых пользователей это не стало сколько-нибудь значимой проблемой, то на развитие IoT может повлиять негативно, так как миллионам новых датчиков потребуются выделенные IP-адреса. Кроме того, необходимо обеспечить автономное энергоснабжение этих датчиков, многие из которых располагаются в труднодоступных местах и затраты на их питание могут многократно превысить выгоды от их использования».
Для интеграторов, по мнению Георгия Козелецкого, IoT — хорошая возможность расширить свои компетенции в области производственной автоматики, умных домов и систем: «Многие вендоры рассматривают этот рынок отдельно от стандартного ИТ-канала и готовы на более существенную поддержку подобных проектов». Внедрение IoT уже активно идет в области промышленной автоматики, тепло-, газо-, водо-, электроснабжения, систем безопасности. «В России, — делится своими наблюдениями Сергей Костевич, — кроме интереса конечного потребителя к камерам и датчикам мы наблюдаем и более масштабные вещи: пилотные проекты умных домов и целых кварталов, проект сети супермаркетов для умного обращения с отходами, постоянно появляются новости о стартапах в сфере IoT».
IIoT-проекты, отмечает Михаил Фечин, технически сложны, и потому, открывая ранее недоступные (например, сельское хозяйство) для интеграторов и VAR’ов новые сегменты рынка и гарантируя высокую норму прибыли, требуют для своей реализации немалых усилий. Ведь каждый такой проект — не просто поставка оборудования, а разработка уникального решения под требования конкретного заказчика. «И надо сказать, — подчеркивает Виталий Тукмаков, — что это очень благодарная роль — помогать заказчику стать успешнее. Все должно быть направлено на достижение бизнес-целей».
«Законы современного рынка не оставляют шанса на выживание компаниям, не следующим технологическим тенденциям; их обходят конкуренты, у которых ниже издержки, поэтому, так или иначе, с разной скоростью, но и различные отрасли экономики, и экосистемы, обслуживающие их, вынуждены двигаться в сторону внедрения IoT», — развивает мысль Александр Середа. А Александр Пивоваров ожидает, что по мере дальнейшего развития рынка, с усилением стандартизации и унификации, наверняка будут появляться и полностью готовые к развертыванию «из коробки» IoT-решения, что снова приведет к снижению прибылей партнеров в канале: «Поэтому сейчас самое время активно заниматься сложными интеграционными решениями».
Как считает Вячеслав Логушев, сегодня Интернет вещей — один из наиболее быстрорастущих сегментов ИТ-рынка, с которого снимают сливки все его участники: «Производители расширяют продуктовые линейки за счет выпуска востребованных рынком решений, реселлеры получают новый источник генерации выручки, а интеграторы — возможность развития перспективной бизнес-практики и реализации высокомаржинальных проектов с высокой интеллектуальной составляющей».
Массовый рынок IoT переживает сейчас стадию формирования. Но если раньше умными подключенными устройствами интересовались лишь энтузиасты высоких технологий, то сегодня, как отмечает Илья Букреев, «можно встретить умные весы и умную погодную станцию у городских миллениалов, людей, позитивно относящихся к современным технологиям и способных сделать свою жизнь удобнее и в какой-то степени интереснее». По словам Георгия Козелецкого, уже сейчас потребитель готов тратить достаточное количество денег, чтобы превратить свой дом в умный: «Проблема только в том, что вроде все детали есть, но каждый раз это конструктор. И он либо стоит достаточно дорого для среднестатистического потребителя, но почти готов к использованию, либо более доступен по цене, но требует навыков энтузиаста-радиолюбителя».
Как подчеркивает Константин Тимофеев, умные гаджеты для дома практически не дают прямого экономического эффекта. Конечно, иногда выгода их применения может быть значительной; скажем, если копеечный датчик протечек с возможностью отправить аварийный сигнал на смартфон владельца квартиры предотвратит затопление соседей снизу. Но в большинстве случаев элементы IoT применяют для повышения комфорта и качества жизни, а не ради экономии. Так, умная розетка вряд ли поможет всерьез сократить сумму в ежемесячной платежке за электроэнергию, зато при грамотном использовании позволит избавиться от беспокойных мыслей на тему «не забыл ли я выключить утюг, выходя из дома?»
Рядовой же пользователь, убежден Владимир Слинько, не пойдет на массовое внедрение решений умного дома пока такие системы не будут приносить весомую выгоду, то есть пока объем экономии не перевесит затраты на инсталляцию и обслуживание. «Из своего опыта мы можем сказать, — отмечает Сергей Костевич, — что реальная необходимость и потребительский запрос на smart-продукты есть, поэтому мы без сомнений начали продвижение первых продуктов через B2C-сегмент. На одну офлайн-продажу в среднем уходит от 10 до 40 минут, потому что наш потенциальный покупатель хоть и заинтересован в подобного рода продукте, но не до конца понимает его значение и, что логично, не готов сразу тратить на него деньги».
По наблюдению Александра Пивоварова, постепенно растет интерес к решениям умного дома со стороны застройщиков и профессиональных игроков на рынке недвижимости, так что рынок домашней автоматизации, безусловно, ждет большой рост в ближайшем будущем. Однако будут ли появившиеся в результате такой активности решения продаваться через ритейл, — большой вопрос. «На мой взгляд, ритейл будет по-прежнему зарабатывать на разных гаджетах и умных игрушках, — уверен эксперт. — Удастся ли рознице стать более значимым игроком на этом рынке, покажет будущее».
Вендорам же по-прежнему потребуется широкий канал продаж, чтобы сделать потребительские IoT-решения массовым и привычным товаром, — в этом уверен Михаил Фечин, — поэтому ритейл вряд ли недосчитается своей доли прибыли. Можно также прогнозировать, что структура канала изменится: со временем предлагать элементы и комплексные решения Интернета вещей станут не только розничные магазины ИТ-направленности, но в том числе магазины различных бытовых товаров, строительные сети и т. д.
Проникновение Интернета вещей в корпоративный и частный сегменты уже идет; ландшафт ИT-рынка под воздействием IoT ощутимо меняется и в России, и в мире, — в этом убежден Александр Середа. Солидарен с ним и Павел Анохин: «Коммерческие заказчики начинают осознавать преимущества внедрения концепции IoT, что ведет к росту рынка и разработке новых решений на базе искусственного интеллекта». Денис Сереченко уверен, что уже в среднесрочной перспективе IoT выйдет из технологии для ограниченного круга продвинутых пользователей в широкие массы и займет свои технологические ниши.
Новые возможности умных подключенных гаджетов раскрываются в полную силу лишь при интеграции в состав цифровой экосистемы, индустриальной или персональной. В связи с этим возрастает значимость интеграторов: как традиционных, работающих с коммерческими заказчиками, так, в перспективе, и микроинтеграторов, способных, скажем, по заказу частного потребителя подключить умный кондиционер к умной же колонке. Распространение IoT приводит к изменениям в сопредельных сегментах, в особенности пограничных вычислений (edge computing). «Получается, — заключает Константин Тимофеев, — что IoT — один из глобальных драйверов всего ИТ-рынка. Причем драйвер мощный, захватывающий самые разные направления и сегменты, меняющий ИТ-ландшафт плавно, но глубоко».
С оптимизмом вглядывается в будущее Интернета вещей в России и Виталий Тукмаков: «Самое главное, что стал расти прикладной интерес, и разговор переходит из технологической плоскости (что у вас есть?) в результативную (вот что я хочу получить)». Ландшафт ИТ-рынка под воздействием IoT однозначно изменится, поскольку с технологий, коробок, продуктов акцент в этой области переместится на сценарии, на прикладное применение, на результат для конкретного человека, процесса, предприятия. И вот здесь-то на первый план, отмечает эксперт, и выдвинутся компании, предлагающие полный цикл решения — начиная от формирования понимания и применимости IoT, разработки прикладного сценария, выбора и адаптации технологий до реализации решений и, самое главное, их дальнейшего сопровождения и развития.
Сергей Костевич верит в то, что Интернет вещей совсем скоро станет частью нашей повседневной жизни, и особо выделяет в этом плане несколько отраслей: здравоохранение, транспорт и логистику, промышленность, умный город, розничную торговлю. Впрочем, в итоге все зависит от того, что будет с нашей экономикой, — на это резонно обращает внимание Александр Пивоваров: «С технологической точки зрения перспективы IoT колоссальны во всех сегментах. Но вот будет ли это развитие идти в сторону неэффективных госпроектов или же начинания подхватит частный бизнес, — это зависит только от состояния экономики».
А Михаил Фечин считает, что как только удастся устранить основные сдерживающие факторы как в потребительском, так и в индустриальном секторах IoT, рост этого направления окажется взрывным: «Недаром практически все крупные игроки российского рынка активно изучают базис и готовят собственные ресурсы». Традиционные сегменты ИТ-рынка практически полностью разработаны, что вызывает ощущение стагнации, но это — лишь пауза перед новым витком развития.
«Рассуждать о путях развития мирового рынка IoT, перспективных отраслях, угрозах и возможностях горазды аналитические агентства с известными именами, в России для этих целей существует Ассоциация Интернета вещей (объединяет сотни юридических лиц), а если смотреть с позиции российского ИТ-дистрибьютора, то готовых решений на рынке пока нет, — резюмирует Георгий Козелецкий. — Есть отдельные наработки, технологии и ... захватывающие дух перспективы».
